Ганс Файхингер «Философия «как если бы»» Часть 8 Завершение Главы 1. Главы 2,3,4

Международная библиотека психологии,
философии и научного метода

Философия «как если бы»

Система теоретических, практических и религиозных фикций человечества

Автор – Г. Файхингер, 1911
Переведено на английский, 1935
Ч. К. Огденом
Переведено на русский, 2017
Е. Г. Анучиным
Редактор – Е. Ю. Чекардина

Переведено при поддержке журнала © ПсихоПоиск.
Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

Копировании материалов книги разрешено только при наличии активной ссылки на источник.

ОБЩЕЕ ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1

Мысль, рассмотренная с точки зрения причинной органической Функции

Продолжение...

До сих пор в нашей теории мы не касались аспекта, имеющего большое значение для правильного понимания логической функции: а именно факта, что органическая функция мысли выполняется по большей части бессознательно. Стоит только итогу в конце концов войти еще и в сознание или стоит только сознанию лишь на мгновение сопроводить процессы логической мысли, этот свет едва проникает под поверхность, тогда как настоящие фундаментальные процессы происходят во тьме подсознательного. Узко целенаправленные операции в основном, а в самом начале любые, полностью инстинктивны и бессознательны, даже если позже они отпечатываются на освещенном сознанием пространстве, которое в течение времени контролирует все более широкие зоны психической активности как в индивидуальной, так и в общей истории культуры. Логика в особенности сосредоточена на освещении темных и бессознательно работающих действий мысли, а также на изучении изобретательных методов и устройств, которые использует эта бессознательная деятельность для достижения своей цели.

Хотя мы и можем воспринимать отношения мысли и реальности, с эмпирической точки зрения может быть установлено, что природа мысли отличается от реальности, и что субъективные процессы, относящиеся к любому данному внешнему событию или процессу, очень редко имеют демонстрируемую схожесть с ним. Мы делаем это замечание, чтобы подчеркнуть, что логические функции являются субъективными, но полезными попытками, которые делает мысль, чтобы достигнуть уже описанных объектов. Какой бы объективная реальность ни могла бы быть, одна вещь может утверждаться с уверенностью – она не состоит из логических функций, как когда-то думал Гегель.

Гегелевская система предлагает исторически самый яркий и типичный пример этой общей ошибки философии: путаница мыслительных процессов с событиями, перевод субъективных мыслительных событий в события объективного мира. (Однако нам еще представится случай отметить то, что Гегелевская диалектика основывается на верной догадке о природе логического развития).

На самом деле, самые большие и самые важные человеческие ошибки приходят через принятие мыслительного процесса за копию самой реальности; (1) но конечное практическое соглашение между нашими идеями и суждениями с одной стороны и так называемыми «вещами» с другой не может оправдать заключение, что процессы, через которые был достигнут логичный результат, это то же самое, что и объективные события. Наоборот, их полезность проявляется в самом факте того, что логические функции, работающие по своим правилам, в конце концов, всегда соприкасаются с реальностью.

ГЛАВА 2

Мысль как Искусство, Логика как Технология (коллекция технических правил искусства)

Мы говорили о мысли как об органической функции. Каждая естественная способность, а это относится ко всем органическим функциям, может через практику, развитие и наследственную передачу быть возведена в ранг искусства. Только в этом смысле мысль может быть искусством. Логика иногда называется технологией.

Тот, кто называет логику технологией, должен рассматривать мысль как искусство.

Было бы неточным рассматривать саму логику как искусство. Мысль – это искусство, но логика – это наука, и в частности – технология.

Едва ли требуется пояснить, что в слове и концепции этого «искусства» используется значение, не ставящее ударение на эстетическую сторону. Наше внимание обращено не на артистическую деятельность, но на изобретательную гибкость. До тех пор, пока органическая деятельность мысли остается в сфере бессознательного («гипо-психического» по Ласу), мы предпочитаем называть ее целенаправленной, также, как мы присваиваем решительную целенаправленность всем органическим функциям, тем самым, не возводя метафизической проблемы телеологии; но когда органическая деятельность покидает сферу бессознательного для более осознанных действий, когда сознание берет управление на себя, мы выбираем называть эту деятельность технической. Чем больше естественная способность мысли, чем лучше инстинктивная и логическая функции, тем сильнее специализированы логические операции, тем более детальные логические функции присущи отдельным индивидуумам вследствие разделения труда в природной экономике – тем больше в данном факте наши термины находят оправдания. Если мысль – это широко распространенная деятельность, полученная индивидуумом в процессе его развития, как и многие другие искусства, необходимые для человеческого существования, то наиболее сложные части логической проблемы разрешаются отдельными индивидуумами, особенно одаренными и развитыми с этой целью; но как только обычная естественная способность становится специализированной таким образом, что отдельные индивидуумы практикуют ее с отдельной гибкостью, мы называем ее искусством. Вырабатываются определенные технические правила: совокупность этих правил называется технологией; и как раз такой и является логика, чьей основной задачей является представление и установление технических правил мысли.

ГЛАВА 3

Разница между выдумками и правилами мысли

Методология, как и ранее, предназначалась для сбора технических правил мысли в их завершенности и для их систематического использования. Она преуспела в регистрации, анализе и систематическом установлении тех технических операций и манипуляций, которые являются наиболее частыми, постоянными и важными. Такими операциями являются те, искусное применение, разумная реализация и рациональное улучшение которых неотделимы от прогресса современной науки, взращенной из практики в теорию и упрощенной к простым и примитивным формам логической функции. Достойные восхищения методы эмпирических наук, методы, адаптированные к своим объектам с удивительной гибкостью и способные использовать и приспособить любые обстоятельства, как в случае с органическими существами, – эти методы нашли достойное и полностью подходящее выражение в современной методологии, имеющей своих самых гениальных представителей в Англии, Франции и Германии.

И в то же время, как мне кажется, в научной практике используются методы, которые вплоть до настоящего момента не были в должной мере рассмотрены и признаны теорией.

Я имею в виду методы, используемые в меньшей степени в естественных науках, чем в математике и этико-политических науках, то есть, в самой точной науке и в областях, где точность определенно исключена. Довольно естественно, что так как методам естественных наук было уделено много внимания, методы, которыми пренебрегли в естественных, но используемые в других отраслях науки, требуют проверки. В современной логике естественная наука пользуется неоправданной известностью в счет упомянутых наук и к невыгоде логики. Милль едва уделяет какое-то внимание специальным методам математики, как и поверхностно осмотренным нравственным наукам. Но выдающаяся полезность логической функции показана в этих двух сферах гораздо выгоднее, чем в более простых методах эмпирических естественных наук, хотя бы потому, что в этих сферах логическая функция встречает непропорционально большие сложности и феномены гораздо более сложного характера, чем в науках естественных. Лишь в местах, где эмпирический метод естественной науки накладывается на методы точной механики и абстрактной физики и где, с другой стороны, они приближаются к сложному феномену социальной жизни, недостаточность чисто индуктивных методов ясно проявляется. Именно здесь появляются методы, представляющие высший синтез дедукции и индукции, то есть, где оба эти метода объединены стремлением разрешения сложностей, которые могут быть преодолены лишь непрямым путем.

Методы, к которым мы обращаемся, могут быть описаны как неправильные (irregular), в противоположность правильным (regular) методам обычной индукции. Однако и в других сферах правильные методы систематически используются прежде неправильных, и эти вторые оказываются с одной стороны оставленными. Но там, где интересующие нас методы до сих пор встречаются, они использовались либо слишком мало и слишком искусственно, либо в неверных местах и с неверной систематической связью; либо они принимались за другие похожие формы, принятые в каждой науке; либо, наконец, с ними обращались боязливо, как сначала обращаются со всем неправильным. Также и в логике вокруг таких форм была соткана завеса тайны.

Мы приводим различие между правилами мысли и выдумками. В других функциях такое различение тоже имеет ценность; правила – это сумма всех тех технических операций, благодаря которым деятельность способна достигать своего объекта напрямую, даже когда она более или менее сложна. В логике мы тоже называем такие операции, в частности, относящиеся к индукции, «правилами мышления». Выдумки, с другой стороны, это операции почти таинственного свойства, которые действуют вопреки обычным процедурам более или менее парадоксальным образом. Это методы, выглядящие для стороннего наблюдателя как магия, если он сам не посвящен или не владеет механизмом в соответствующей степени, и способные опосредованно преодолеть трудности, вызываемые у деятельности целевым материалом. Мысль тоже владеет такими хитростями; они являются поразительными целенаправленными выражениями органической функции мысли. И, как и в определенных видах искусств и ремесел, такие хитрости содержатся в тайне, и мы обнаружим, что это имеет место быть и в случае с логикой. Мы покажем только один замечательный пример, проиллюстрировав ситуацию. Когда Лейбниц с помощью остроумной хитрости такого рода (которую мы позже возьмем в качестве типичного примера и одного из главных субъектов нашего анализа) открыл удивительно простое и ловкое решение проблем, которые до тех пор считались не решаемыми, он на протяжении долгого времени тревожно пытался держать эту хитрость в тайне; и те, кому он сообщил об этом, поразили математиков, не познакомившихся с этим, решая другие задачи. Ньютон поступал так же; и так же, как нам говорят, поступала школа Пифагора.

ГЛАВА 4

Переход к фикциям

Таким образом, мы имеем дело с необычным видом логического произведения, особым проявлением логической функции. Мы уже увидели, что это необычное действие выражено в том, что мы называем хитростями, что его продуктом являются искусственные концепции. Предвидя исход, мы бы заменили другие термины этими выражениями: наш субъект – это фиктивная деятельность логической функции; продукты этой деятельности – фикции.

Фиктивная деятельность разума – это выражение фундаментальных психических сил; фикции – это ментальные структуры. Психика сплетает эту помощь для мысли из самой себя; поскольку разум изобретателен; при обязательной необходимости и раздражении внешним миром он обнаруживает хранилище приспособлений, скрытое внутри себя. Организм находит себя в мире, полном противоречивых ощущений, он уязвим к нападкам враждебного внешнего мира, и чтобы защитить себя, он вынужден искать каждое возможное средство поддержки, как внешнее, так и внутреннее. Умственная эволюция началась в нужде и боли, сознание проснулось в противоречии и сопротивлении, а человек больше обязан своим умственным развитием врагам, чем друзьям.

Тем временем, в интересах большей ясности и внятности мы можем дать предпосылку следующей ремарки:

Под фиктивной деятельностью логической мысли надо понимать произведение и использование логических методов, которые с помощью вспомогательных концепций, в которых неправдоподобность любой соответствующей цели достаточно очевидна, ищут пути достижения объектов мышления. Вместо того, чтобы довольствоваться предоставленным материалом, логическая функция вводит эти гибридные и неопределенные мыслительные структуры, чтобы с их помощью достичь своих целей не напрямую, если встреченный ей материал сопротивляется прямой процедуре. С инстинктивной, почти коварной изобретательностью логическая функция преуспевает в преодолении этих трудностей с помощью своих вспомогательных структур. Специальные методы, обходные пути, которые мысль использует, когда она больше не может продвигаться напрямую по главной дороге, существуют во множестве видов, и их объяснение является нашей задачей. Они часто ведут через тернистые заросли, но логическая мысль не сдерживается ими, хотя она может потерять часть своей ясности и чистоты. К этому также относится замечание того, что логическая функция в своей целенаправленной инстинктивной изобретательности может пронести эту фиктивную деятельность из самых невинных и непритязательных начал через все более точные и незаметные развития к самым трудным и сложным методам.

... продолжение следует.

Переведено на русский Е. Г. Анучиным при поддержке журнала © ПсихоПоиск.
Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна
Копирование материалов книги разрешено только при наличии активной ссылки на источник.

На английском в Литрес На английском в OZON На русском языке в ПсихоПоиск