Исследование Джеймса Остина «Обзор последних достижений в области медитации и состояний сознания»

В 2006 году нейрофизиолог и практикующий дзэн-буддист Джеймс Х. Остин опубликовал одну из наиболее фундаментальных работ на стыке нейронауки и медитативной практики — Zen-Brain Reflections. В ней он предпринял попытку объяснить феномены самадхи, просветления и утраты чувства эго как закономерные нейрофизиологические процессы. В данной статье рассматриваются ключевые положения исследования Остина: подавление активности сети пассивного режима мозга (DMN), таламокортикальная модуляция, динамика тета- и гамма-ритмов, а также связи между медитацией и клиническими случаями (инсульты, мигрени, эпилепсия). Работа сопровождается таблицами, ссылками на первоисточники и критическим анализом применимости нейронаучных моделей к описанию трансцендентных состояний.

Может ли нейронаука объяснить просветление? Что происходит в мозге человека в момент, когда он заявляет об утрате эго, остановке внутреннего диалога или ощущении «чистой осознанности»? В XXI веке подобные вопросы всё чаще переходят из области философии и мистики в сферу когнитивных наук. Особое место в этом движении занимает работа нейрофизиолога и дзэн-практика Джеймса Х. Остина Zen-Brain Reflections (2006). Обладая редким сочетанием академической точности и личного медитативного опыта, Остин предпринимает попытку переосмысления природы просветления не как чудесного озарения, а как результата функциональной перестройки мозга.

Книга стала продолжением более ранней работы Остина — Zen and the Brain (1998), и вобрала в себя последние на момент публикации открытия в области функциональной нейровизуализации, изучения тета- и гамма-активности мозга, а также моделей взаимодействия таламуса и коры. В ней автор подробно анализирует, какие области мозга подавляются или активируются в моменты глубокой медитации, какие корреляты наблюдаются при утрате чувства «я», и почему переживания, которые традиционно считались «невыразимыми», можно отчасти интерпретировать при помощи научной терминологии.

Утрата Я и подавление сети пассивного режима (DMN)

Одним из центральных тезисов Остина является утверждение, что утрата чувства эго (selflessness) при глубокой медитации обусловлена деактивацией определённых зон коры головного мозга, в первую очередь входящих в сеть пассивного режима мозга (Default Mode Network, DMN). Эта сеть традиционно связана с самореференцией, автобиографической памятью, нарративной идентичностью и внутренним монологом.

«The dissolution of the ego during meditative insight is not mystical; it reflects the transient suppression of cortical areas subserving the autobiographical self» [Austin, 2006, p. 101].

DMN включает в себя:

• медиальную префронтальную кору, ответственную за самооценку и планирование;
• заднюю поясную кору, интегрирующую автобиографические воспоминания;
• теменно-височные соединения, участвующие в перспективной симуляции будущего.

Остин рассматривает подавление этих структур как необходимое условие переживания «нелокализованного осознавания», лишённого нарратива, истории и центра тяжести в Я. Такое состояние он называет pure awareness или non-egoic awareness, подчёркивая, что речь идёт не о спутанности или психопатологии, а о когнитивно очищенном восприятии.

«Zen insights imply that a different kind of awareness can exist when the 'I-Me-Mine' network is silenced. What remains is a form of bare attention — clear, unencumbered, and immediate» [Ibid., p. 119].

Функциональная нейровизуализация медитирующих (см. также: Brewer et al., 2011) показывает снижение активности в DMN при длительной фокусировке на дыхании, мантре или просто фиксации осознанности. Остин приводит эти данные как эмпирическое подтверждение дзэнской практики: чем меньше внутреннего диалога — тем меньше активности в сети, обслуживающей диалог.

DMN, таким образом, выступает в роли нейрофизиологической опоры для эго, и её отключение — не побочный эффект, а желаемый результат глубокой практики. Это даёт новое измерение классическим дзэнским выражениям вроде «освобождения от себя» или «прозрачности Я», переводя их из поэтической плоскости в нейрофункциональную.

Таламокортикальная модуляция и сенсорная фильтрация: механизм «прозрачного восприятия»

Один из наиболее парадоксальных феноменов, о которых сообщают опытные медитаторы, — это усиленное восприятие при общем подавлении когнитивной активности. Казалось бы, снижение активности коры должно вести к тусклому, суженному восприятию. Однако описания самадхи, кэнсё и глубокой осознанности указывают на противоположное: мир воспринимается как «яркий», «чистый», «без преград». Остин объясняет этот феномен через концепцию таламокортикальной модуляции.

Функция таламуса и феномен прозрачности

Таламус — структура, выполняющая роль сенсорного фильтра, регулируя приток сенсорной информации к коре. В обычном состоянии он подавляет «шум» и усиливает значимые сигналы. При глубокой медитации, по гипотезе Остина, эта фильтрация ослабевает, что позволяет менее обработанной информации достигать осознавания.

«During deep meditation, the thalamocortical circuits may transiently release their inhibitory grasp, permitting more direct forms of perception to arise — unprocessed, immediate, and thus felt as ‘pure’» [Austin, 2006, p. 273].

Это приводит к переживанию мира не как конструкта, а как непосредственного потока ощущений, без интерпретации, категоризации или автобиографического контекста.

Клинические аналогии: эпилепсия, инсульты, мигрени

Для иллюстрации своей гипотезы Остин анализирует неврологические случаи, при которых происходили спонтанные нарушения в фильтрации сенсорных потоков:

Остин подчёркивает: несмотря на различие в причинах (патология vs медитация), описания состояний впечатляюще схожи. Это укрепляет его позицию о том, что мозг действительно способен перестроиться на режим восприятия без эго, в том числе и без патологий — через тренировку внимания.

Сенсорная фильтрация и дзэн: «смотреть, как если бы ничего не мешало»

В традиции дзэн практика осознанного созерцания (сяккантадза) сопровождается инструкцией не вмешиваться в поток ощущений. Остин интерпретирует это как подавление топ-даун-модуляции, то есть минимизацию когнитивной интерпретации приходящих сигналов. По его гипотезе, таламус в таких состояниях работает иначе — пропуская больше первичных сенсорных данных, не фильтруя их через Я.

Описанный Остином эффект можно представить как переход от восприятия как конструирования к восприятию как свидетельствованию — от мыслящего субъекта к чистому присутствию. Этот переход, по мнению автора, возможен без метафизики, исключительно через нейрофункциональные перестройки.

Тета, альфа и гамма: ритмы мозга в изменённых состояниях

Мозговая активность человека может быть описана в терминах электроэнцефалографических (ЭЭГ) ритмов, отражающих синхронизацию нейронной активности. В контексте медитации Джеймс Остин уделяет особое внимание тета- и гамма-волнам, как физиологическим маркерам глубокой сосредоточенности и «просветлённого» состояния. Эти ритмы, по его мнению, отражают перестройку когнитивной архитектуры мозга, связанную с изменением характера внимания, восприятия и самосознания.

Тета-ритмы (4–8 Гц): вход в состояние глубокой сосредоточенности

Тета-волны, наиболее выраженные в височных и лобных долях, обычно связываются со сном и гипнагогическими состояниями. Однако у опытных медитаторов они проявляются в бодрствующем состоянии, особенно в фазе глубокого сосредоточения (джхана, шаматха).

«Sustained theta rhythms observed during absorption reflect an inward stabilization of attention — the mind becomes quiet, yet highly tuned» [Austin, 2006, p. 181].

Остин рассматривает тета-активность как индикатор временного отключения внешнего внимания и глубокой интроспективной переработки. Это состояние — как он подчёркивает — не пассивность, а предельная вовлечённость в «не-действие».

Гамма-ритмы (30–80+ Гц): когерентность и вспышки осознанности

Гамма-волны, как показывают исследования Lutz et al. [2004], резко усиливаются у опытных тибетских монахов в моменты осознанного сострадания и пребывания в состоянии безмолвного присутствия. Остин рассматривает гамма-синхронию как механизм глобальной интеграции сознания, обеспечивающий чувство единства и ясности.

«High gamma synchrony may reflect the binding of distributed neural processes into a coherent, unified conscious field — the neural corollary of enlightenment» [Austin, 2006, p. 223].

По Остину, именно всплески гамма-активности на фоне подавленной бета- и альфа-активности могут быть электрофизиологическим аналогом состояния "кэнсё" — внезапного видения «вещей как есть».

Альфа-ритмы (8–13 Гц): защита от переразгрузки

Альфа-волны, как известно, связаны с расслаблением и внутренней сосредоточенностью. Остин отмечает, что альфа-ритм в практике медитации увеличивается в задних областях мозга, играя роль сенсорного "гейт-кипера", защищая мозг от избыточного потока стимулов. Это важно для создания фона, на котором тета- и гамма-модуляции становятся более отчётливыми.

Сводная таблица: ритмы мозга в медитации

Остин подчёркивает, что нейрофизиологический профиль просветления — это не отсутствие активности, а особый рисунок когерентности и синхронности, при котором мозг работает как целостная система, минимизируя локальный шум и усиливая глобальную интеграцию.

Нейрофизиологическая модель перехода к просветлению

В книге Zen-Brain Reflections Остин предлагает этапную модель нейрофизиологических изменений, сопровождающих продвижение медитирующего от повседневного состояния к просветлению. Эта модель основана не на линейной шкале, а на функциональной перестройке систем мозга, включая подавление рутинных когнитивных паттернов и формирование новых режимов сознания.

Остин подчёркивает: просветление не возникает внезапно, это результат кумулятивных процессов тренировки внимания, сенсорной очистки, подавления нарративного Я и интеграции когнитивных и перцептивных модулей. Его модель включает следующие фазы:

Фаза 1 — Стабилизация внимания (концентрация)

Характеризуется:

• Повышением активности поясной коры (anterior cingulate cortex, ACC), связанной с мониторингом ошибок и устойчивостью внимания;
• Снижением отвлекающих сигналов (бета-активность);
• Повышением альфа-ритма как маркера фона внутренней сосредоточенности.

Это состояние соответствует шаматхе в тибетской традиции или дзадзэну с опорой на объект (дыхание, коан).

Фаза 2 — Погружение и сенсорное упрощение

Наступает временное подавление внешнего восприятия при сохранении ясности. ЭЭГ показывает:

• Рост тета-активности в височно-фронтальных регионах;
• Понижение тонуса сенсорной коры;
• Возникновение спонтанных ощущений «прозрачности» или «непроницаемости» границ тела.

Остин связывает это с началом деконструкции Я: ослабевает связь между телесной схемой и нарративом.

Фаза 3 — Когнитивный «разрыв» (gap)

Момент, при котором привычный ментальный процесс прерывается. Практикующий может испытать:

• ощущение остановки времени;
• полное прекращение внутреннего диалога;
• отсутствие мышления при сохранённой осознанности.

«This gap — empty yet alert — is not unconsciousness. It is awareness freed from its normal contents» [Austin, 2006, p. 317].

Остин предполагает, что здесь особенно активны таламические механизмы, создающие условия для «протоколирования пустоты».

Фаза 4 — Глобальная когерентность (кэнсё)

Описывается как внезапное, но закономерное переживание целостности, «таковости» (suchness) и утраты локального Я. Электрофизиологически связано с:

• всплеском гамма-синхронности (30–80+ Гц) по всей коре;
• подавлением DMN;
• временной декогерентностью альфа- и бета-активности, обеспечивающей «обнуление» когнитивных фильтров.

Фаза 5 — Интеграция (возвращение без центра)

Это не возвращение к эго, а устойчивое состояние децентрализованного осознавания, при котором субъект не выступает отдельной точкой, а «включён» в процесс. Остин подчёркивает: здесь нет ощущения «я переживаю», есть просто переживание.

«Awareness does not return to a previous state. Rather, it settles into a clearer, less egocentric baseline — more receptive, less defensive» [Ibid., p. 331].

Таблица: фазы просветления в нейрофизиологической интерпретации

Таламус, сенсорная фильтрация и просветлённое восприятие

Одной из ключевых гипотез Остина является предположение, что просветлённые состояния изменяют фундаментальную архитектуру восприятия, начиная с таламокортикального уровня. Таламус — центральный релейный узел сенсорной информации — играет роль фильтра, регулирующего, какие данные поступят в кору. Остин утверждает, что в изменённом состоянии сознания происходит временное ослабление фильтрации, приводящее к необычайной ясности восприятия:

“Awakening may involve the lifting of the usual cortical-thalamic filters, allowing a much more direct, vivid, and unbiased perception of reality” [Austin, 2006, p. 147].

Это состояние может быть описано как «обнажённая осознанность» — восприятие без категории, без привычных интерпретаций. Такое восприятие описывается в дзэнских традициях как kenshō (見性), «видение своей истинной природы». Оно сопровождается феноменами:

• нарушением обычного ощущения времени;
• исчезновением границы между субъектом и объектом;
• сенсорной гиперчёткостью (например, яркость звуков, усиление тактильных ощущений);
• эффектом suchness (таковости, безоценочности).

Нейрофизиологически эти состояния, по мнению Остина, объясняются рассогласованием между нижними и верхними уровнями обработки сенсорной информации. В норме высшие корковые зоны интерпретируют, редактируют и формируют предсказания о восприятии (согласно модели predictive coding), тогда как во время инсайтов:

• таламус пропускает больше «сырой» информации;
• сенсорная кора активируется необычно интенсивно;
• а области префронтальной коры, напротив, временно ослабевают (снижение топ-даун контроля).

“Zen training appears to release the stranglehold of prefrontal domination, allowing the sensory neocortex to present its inputs with minimal distortion” [Ibid., p. 155].

Это временное «разомкнутое» состояние приводит к ощущению тотальной свежести, «начинающего ума» (shoshin), в котором обычные схемы и привычные фильтры отключаются. Остин подчёркивает, что данные о таламокортикальной динамике и снижении фильтрации совпадают с наблюдениями при приёме психоделиков (например, псилоцибина) и в осознанных сновидениях — и потому нейробиологическое окно просветления, возможно, открывается при сходных физиологических механизмах.

Гамма-волны и синхронность: нейросигнатура не-двойственного опыта?

Один из самых интригующих аспектов работы Остина — гипотеза о связи высокочастотной гамма-активности (30–100 Гц) с глубинными состояниями дзэн-медитации и переживаниями просветления. Вдохновлённый исследованиями Lutz et al. (2004) и других нейрофизиологов, Остин утверждает, что устойчивая, широко синхронизированная гамма-активность может служить физиологическим маркером особого состояния сознания, которое включает:

• экстремальную степень интеграции сенсорных, когнитивных и эмоциональных компонентов;
• одновременное присутствие ясности, покоя и тотального включения в «здесь-и-сейчас»;
• потерю чувства «я» как обособленного субъекта.

“Gamma synchrony might represent a neural signature of those peak states of awareness which transcend self-reference and are immersed in an unfiltered immediacy” [Austin, 2006, p. 214].

Функция гамма-синхронизации

Современная когнитивная нейробиология рассматривает гамма-колебания как интеграционный механизм, обеспечивающий связность восприятия — binding. Эти волны позволяют объединить информацию из разных зон мозга (например, зрительной и слуховой коры) в целостный «гештальт». Остин предполагает, что при просветлении такая интеграция охватывает даже те уровни, которые обычно не синхронизированы: сенсомоторную, височную, префронтальную и поясную кору.

Сравнение с другими состояниями

Умолчание «я»: деактивация DMN и нейроархитектура бессамостной осознанности

Одним из центральных положений книги «Zen-Brain Reflections» становится идея, что просветлённое состояние связано с функциональным отключением "я"-ориентированных нейросетей, в первую очередь — сети пассивного режима мозга (Default Mode Network, DMN).

DMN включает такие ключевые области, как:

• медиальная префронтальная кора (mPFC),
• задняя поясная кора (PCC),
• нижняя теменная долька.

Эта сеть активна, когда человек пребывает в состоянии внутреннего монолога, саморефлексии, планирования, фантазий, воспоминаний — то есть всякий раз, когда мышление обращено на собственное "я".

“The ordinary self seems to depend on the persistent activity of a default-mode network. When this circuitry disengages, the illusion of a separate self can collapse” [Austin, 2006, p. 312].

Деактивация DMN: нейроподпись «просветления»?

Остин интерпретирует медитативные состояния глубокого сосредоточения и внезапного прозрения как связанные с временной деактивацией DMN. Это предположение согласуется с современными данными fMRI-исследований, в частности работами Brewer et al. (2011), показавшими, что опытные медитаторы демонстрируют сниженное функциональное соединение между mPFC и PCC.

Ключевые эффекты деактивации DMN:

• исчезновение ощущения границы между «я» и «миром»;
• прекращение автоматического внутреннего диалога;
• обострённое восприятие текущего момента без суждения;
• отсутствие нарратива и автобиографической памяти в моменте.

“This shift does not produce a blank mind, but a clear mind freed from the tyranny of narrative identity” [Austin, 2006, p. 325].

Нейрофизиологическая модель "освобождённого сознания"

Остин выдвигает гипотезу, что существует альтернативная архитектура нейронной активности, при которой:

• тормозится активность DMN,
• усиливаются сигналы из сенсомоторной и теменной коры (в частности, области, отвечающие за телесную осознанность и ориентацию в пространстве),
• активируется правая передняя островковая кора, связанная с «голым» восприятием и интероцепцией.

Таким образом, в состоянии просветления субъект как бы «выпадает» из автобиографической модели и перестраивается в режим сенсорного присутствия без нарратива.

“Enlightenment does not require the self to be annihilated — only that it be decentered” [Ibid., p. 341].

Два пути пробуждения: внезапность vs. пластичность

Внезапное просветление (тонг): моментальный переход

В восточной традиции, особенно в школе чань (дзэн), различают два типа просветления:

• Внезапное (頓悟, тонг) — озарение, происходящее мгновенно, вне усилия, часто неожиданно;
• Постепенное (漸悟, цзянь) — медленное, ступенчатое очищение сознания через практику.

Остин делает попытку найти нейрофизиологические корреляты обоих типов. Он рассматривает внезапное просветление как нейронный сдвиг, происходящий в результате кратковременной фазовой перестройки функциональной коннективности мозга.

“The abruptness of sudden awakening may reflect a nonlinear tipping point in the thalamocortical system” [Austin, 2006, p. 378].

С его точки зрения, подобные изменения могут быть связаны с:

• внезапным отключением DMN,
• изменением работы ретикулярной активирующей системы ствола мозга,
• переходом к синхронной гамма-активности в передне-теменной системе.

Постепенное просветление (цзянь): следствие нейропластичности

Постепенное пробуждение, по Остину, связано с устойчивыми и долговременными изменениями в:

• синаптической эффективности,
• взаимодействии лимбических и кортикальных систем,
• обучении тормозной саморегуляции.

Эта модель согласуется с современными данными по нейропластичности у монахов с многолетней практикой медитации: усиление связей между островковой, передней поясной и теменной корой, развитие способности к длительной фокусировке внимания и телесной осознанности [Lutz et al., 2004; Holzel et al., 2011].

Мозг дзэн: что говорят исследования?

Хотя книга Джеймса Остина написана в 2006 году, многие его предположения нашли поддержку в последующих эмпирических исследованиях. Ниже представлены ключевые направления, подтверждающие его нейрофизиологическую модель просветления.

fMRI: Деактивация DMN и «отключение эго»

Исследования с использованием функциональной МРТ подтвердили, что во время глубокой медитации у опытных практиков наблюдается снижение активности в Default Mode Network (DMN) — сети, связанной с саморефлексией, автобиографической памятью и постоянным внутренним диалогом.

Brewer et al. (2011) показали, что у буддийских монахов во время практики «сосредоточенной осознанности» (focused attention) происходит выраженное подавление активности в медиальной префронтальной и задней поясной коре — ключевых узлах DMN [Brewer et al., 2011].

“This suppression of the DMN may underlie the subjective sense of ‘ego dissolution’ often reported in deep meditative states” [Brewer et al., 2011].

Это согласуется с выводами Остина о том, что просветление связано с временной нейрофункциональной деконструкцией представлений о «Я».

EEG: усиление гамма-ритма и синхронизация

ЭЭГ-исследования, в том числе работа Lutz et al. (2004), подтвердили, что во время медитации у опытных монахов фиксируются:

• необычно мощные гамма-волны (>30 Гц),
• высокая синхронность между различными отделами коры,
• устойчивые паттерны даже вне сеансов медитации.

Это интерпретируется как признак улучшенной функциональной интеграции мозга и потенциальный нейрофизиологический коррелят состояния «дзэн-пробуждения» [Lutz et al., 2004].

Может ли нейронаука просветления лечить?

Исследования, вдохновлённые трудами Остина, не только проясняют механизмы трансцендентного опыта, но и открывают перспективы для клинического применения медитативных состояний, сходных с описаниями «дзэн-пробуждения». Возникает вопрос: может ли модель «Zen Brain» быть применена в психотерапии?

Терапия при тревожных и депрессивных расстройствах

Метаанализы подтверждают эффективность медитации осознанности (MBSR, MBCT) при:

• генерализованном тревожном расстройстве (GAD),
• посттравматическом стрессовом расстройстве (PTSD),
• клинической депрессии и дистимии.

В этих состояниях наблюдается гиперактивация DMN, в особенности при руминации. Практики, связанные с угасанием активности DMN и усилением внимательного присутствия (fronto-insular control), снижают уровень симптомов и улучшают эмоциональную регуляцию [Goyal et al., 2014].

«Осознанность не просто техника: это нейрофизиологическая реструктуризация, восходящая от островка к дорсолатеральной ПФК» [Farb et al., 2007].

Просветление как нейропластическая трансформация

Модель Остина показывает, что просветление — это не исключительное откровение, а доступный результат повторяющейся тренировки, способный вызвать стойкие изменения:

• в распределении серого вещества (опытные медитаторы демонстрируют его увеличение в префронтальной коре и гиппокампе) [Lazar et al., 2005],
• в паттернах ЭЭГ (более выраженные альфа- и гамма-волны),
• в повышенной способности к метапознанию и эмоциональному балансу.

Подобная трансформация может быть полезна для психиатрических пациентов, у которых нарушена целостность «Я», например, при граничных расстройствах личности или при деперсонализации.

Остин и современные клинические модели

В 2020-е годы идеи Остина были подхвачены в рамках так называемой «нейрокогнитивной терапии осознанности» (NCT), в которой практики дзэн сочетаются с когнитивной реструктуризацией. В ряде работ (например, Tang et al., 2015) показано, что даже короткие курсы медитации способны снижать уровень кортизола, повышать плотность связей в ACC и изменять восприятие боли.

Таким образом, просветление в духе дзэн — это не только философская категория, но и терапевтический ресурс, опирающийся на пластичность мозга и на структурное изменение схем «Я».

Заключение: нейрофизиология просветления как мост между культурой и наукой

Работы Джеймса Х. Остина — это не просто пересечение дзэн-буддизма и неврологии, но попытка выстроить мост между субъективным опытом и объективной наукой, между «восточной интуицией» и «западной верифицируемостью». Его подход представляет собой этико-философскую нейропсихологию, которая не предлагает упрощённых ответов, но создаёт язык, на котором можно обсуждать трансцендентные состояния без мистификации.

Просветление, в его понимании, — это глубинная нейропсихологическая перестройка, в которой происходит:

• угасание доминирования DMN и растворение фиксированного образа «Я»;
• активация дорсолатеральной префронтальной коры и передней поясной извилины;
• замещение самореференциальности — прямым переживанием мира, лишённым фильтров ожиданий.

Эта модель, подтверждённая ЭЭГ и fMRI-данными, открывает новую страницу в научном понимании религиозных переживаний, делая их объектами исследования, а не слепой веры.

«Я не ищу просветления в чудесах, я ищу его в том, как отключается мой теменной узел» — можно было бы переформулировать метафизику Остина в духе современной нейронауки.

Список литературы:

1. Austin, J.H. (2006). Zen-Brain Reflections: Reviewing Recent Developments in Meditation and States of Consciousness. MIT Press.
2. Lutz, A., Greischar, L.L., Rawlings, N.B., Ricard, M., & Davidson, R.J. (2004). Long-term meditators self-induce high-amplitude gamma synchrony during mental practice. Proceedings of the National Academy of Sciences, 101(46), 16369–16373.
3. Farb, N.A.S. et al. (2007). Attending to the present: mindfulness meditation reveals distinct neural modes of self-reference. Social Cognitive and Affective Neuroscience, 2(4), 313–322.
4. Lazar, S.W. et al. (2005). Meditation experience is associated with increased cortical thickness. Neuroreport, 16(17), 1893–1897.
5. Goyal, M. et al. (2014). Meditation programs for psychological stress and well-being. JAMA Internal Medicine, 174(3), 357–368.
6. Tang, Y.Y. et al. (2015). The neuroscience of mindfulness meditation. Nature Reviews Neuroscience, 16(4), 213–225.

Автор: Чернов А.В.

Текст публикуется в авторской редакции.