Попытка деперсонализации Бога. К.Г. Юнг

«Мой Бог – дитя, так что [не] удивительно, что дух этого времени во мне яростно подвергает его осмеянию и презрению. Каждый шаг, приближающий меня к душе, вызывает презрительный хохот моих бесов, трусливо наушничающих и приготовляющих яды». К.–Г. Юнг.

ХХ век привнес в мировую культуру нечто новое – то, чего было лишено классическое Средневековье, Возрождение и Просвещение: идею «смерти Бога», «антихриста» (так называется философская работа Ф. Ницше), ряд «проклятых вопросов». И дело было не только в кризисе сознания начала прошлого века, но и в исторических потрясениях, которые пережили европейские и славянские страны, опыте геноцида, размахе зла, небывалом до сих пор. С этой точки зрения работы Юнга, включая те, где затрагивается идея религиозности, характерно вписаны в контекст первой половины ХХ века.

Погружение в глубины психики

По сути, Юнгу удалось предвосхитить то, что было реализовано в художественной культуре и стало частью мировоззрения человека ХХ века. Во многом причиной был и собственный опыт Юнга, который отчасти можно назвать мистическим, – известна его «Красная книга» («Новая книга»), создававшаяся несколько десятилетий, с момента ссоры с Фрейдом до 1930 года. В ней Юнг «спасался»: писал о своем опыте фрагментации, о переживаниях, которые блокировали часть психических процессов, во избежание распада личности. Этот опыт Юнга стал не только фактом его личной биографии, но и примером бесстрашного, безоглядного, в чем-то даже опасного погружения внутрь себя.

«Юнг стал человеком «двух миров», в то время как Фрейд предпочитал свести психическую реальность, где это возможно, к одному миру («где было Ид, там станет Эго»). Это различие является фундаментальным при оценке относительного вклада Фрейда и Юнга в психологию религиозного опыта» [1].

Читая работы Юнга («Структура бессознательного», «Архетип и символ» и другие), поражаешься, сколь сильно его доверие к внутреннему миру человека, какой огромный потенциал видит Юнг в восстановительных силах, регуляторных механизмах и ресурсах самого человека. Если до ХХ века в культуре было принято выносить идею Бога за рамки человеческой жизни – Бог персонализировался, представал антропоморфным, «ведал» сферами Ада и Рая, поощрял, наказывал, подобно некоей внешней силе, иногда авторитарной, то ХХ век – это время кардинальной смены парадигмы. Бог понимается как внутренняя сила, совесть, чувство меры, эмоциональные реакции, несущие подлинность ощущения жизни, внутренние императивы и т. д. В одной из своих работ Юнг прямо указывает на то, что религиозность вообще не имеет ничего общего с идеей персонифицированного Бога.

Говоря, например, о процессе художественного творчества, Юнг пишет: «Материал, то есть переживание, подвергающееся художественной обработке, не имеет в себе ничего, что было бы привычным; он наделен чуждой нам сущностью, потаенным естеством, и происходит он как бы из бездн дочеловеческих веков или из миров сверхчеловеческого естества» [2, с. 129]. И это при том, что веками складывалась традиция понимания творческого взлета как «божественного вдохновения», чего-то ниспосланного свыше. По Юнгу, человек подвластен отнюдь не абстрактному Богу, но своему психическому наследию, начиная от семейных, родовых связей, до априорного усвоения общечеловеческого опыта. Богом Юнг считал огромные, малопонятные и малознакомые пласты человеческой психики, которые реализуются в культуре и жизни архетипическими, повторяющимися моделями, они имеют собственные внутренние закономерности, которые порой намного сильнее отдельно взятой человеческой воли. И нередко человек, видя тщету своих стараний или то, что воля его разбивается о непреодолимую преграду, склонен объяснять это силой, которая сильнее его, и считать ее божественной.

По сути, до развития психологии в ХХ веке идея Бога не подвергалась серьезной критике и принималась в ряде культур. Это знакомый феномен – часто необъяснимое наделяется сверхъестественными характеристиками. Но как только появляется знание и понимание, весь таинственный флер спадает, и явление переходит в разряд объяснимых. Именно открытие З. Фрейдом и К.-Г. Юнгом сферы бессознательного стало эпохой на пути открытия и познания Бога, его новой интерпретации – как некоего внутреннего комплекса, являющегося частью человеческой психики.

Потенциал деперсонализированного Бога

Бог-идея, Бог-часть мира каждого человека, Бог как врожденный нравственный ориентир – скорее, такая трактовка ближе юнговскому пониманию религиозности, не имеющей ничего общего с ортодоксальными верованиями. И это, опять же, органично вписано в атмосферу ХХ века, когда наметилось четкое разграничение церкви как социального института, упорядочивающего общественную жизнь, и собственно религиозного чувства, которое вообще может быть никак не связано с внешними ритуалами и привычными церковными атрибутами. Как отмечает М.-Л. Фон Франц, Юнг говорил: «Все преобладающее и неизбежное может быть названо Богом (власть, деньги, алкоголь, секс и т. д.)» [2]. Эти аспекты есть не что иное, как мощные комплексы внутри человека, такой сплав энергии, которому сложно сопротивляться, ибо за ними всегда – всегда! – стоит некая психическая причина, побуждающая к тому или иному поведению.

И такое постоянное обращение К. Юнга к своему субъективному миру, прислушивание к ощущениям, чувствам, впечатлениям от снов и придание всему этому настолько большого значения, что этот субъективизм становится основой его научных рассуждений,– характерная черта очень многих его текстов. Юнг пошел еще дальше – и начал трактовать культурные достижения – прозу, стихи, живопись, музыку в качестве реализации ряда глубинных архетипов, которых не столь много, как может показаться, и которые имеют абсолютно уникальную логику реализации. Архетипы Тени, Старца, Матери, Анимы/Анимуса, четверки и другие, описанные Юнгом, сегодня анализируются и психологами, и филологами в различных произведениях мировой культуры.

К примеру, опыт прочтения Библии как иносказательного текста, в котором действуют идеи, но не реальные фигуры, помогает понять, что не сюжет – главное в Книге Книг, но идеи и законы, персонифицированные для простоты и доступности понимания. И с этой точки зрения Библия расценивается как руководство жизни для человека предшествующих эпох, с тем уровнем сознания, до которого он был развит. А сегодня многие архетипические вещи в Библии могут переосмысливаться и обретать более глубокий смысл – не как руководство, но как мудрые притчи, повествующие о нравственном и осознанном поведении. Поэтому попытка Юнга деперсонализировать Бога оказалась больше чем просто революционным шагом, затрагивающим основы религии. Она стала новой призмой восприятия культурного общемирового наследия.

Литература:

• 1. Калшед, Д. Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию. Электронный ресурс: Режим доступа: http://www.koob.ru/kalsched_d/. Дата доступа: 2.05.2017.
• 2. Юнг, К.-Г. Феномен духа в искусстве и в науке. – М.: Ренессанс, 1992.
• 3. Мария-Луиза фон Франц. Психотерапия. Электронный ресурс: Режим доступа: https://castalia.ru/perewody/posledovateli-yunga-perevody/2623-mariya-luiza-fon-frants-psihoterapiya-glava-7-religioznaya-podopleka-problemyi-puer-aeternus.html. Дата доступа: 19.04.2017.

Автор: Павловская Гражина, психолог

Редактор: Чекардина Елизавета Юрьевна

Купить книгу в Литрес Купить книгу на ОЗОН Купить книгу в Лабиринте