Как измерить личность? Ганс Айзенк и его модель, пережившая десятилетия

Можно ли измерить личность так же точно, как температуру тела или давление крови? Существуют ли надёжные способы отличить тревожного интроверта от импульсивного экстраверта не на уровне интуиции, а в числах? Эти вопросы в XX веке стали краеугольными для научной психологии, стремящейся уйти от догадок и приблизиться к измеримости человеческих качеств.

В 1950–1970-е годы на эти вызовы ответил британский психолог Ганс Юрген Айзенк. Он предложил построить факторную модель личности, основанную на биологических предпосылках и статистически верифицируемых данных. Его книга «Как измерить личность» стала попыткой систематизировать подход к оценке личности как объективного, наблюдаемого явления — и противопоставить её психоанализу и гуманистическим интуициям.

Но насколько надёжна его система сегодня? Почему в тестах Айзенка появился специальный раздел, «ловящий» неискренние ответы? И главное — как его модель соотносится с доминирующей ныне теорией Big Five?

«Психология, которая не измеряет, не может называться наукой»
— Г. Ю. Айзенк [1]

Как Айзенк пытался сделать психологию точной наукой

Ганс Юрген Айзенк (1916–1997) — немецко-британский психолог, один из самых цитируемых авторов в истории прикладной психологии. Он считал, что личность должна рассматриваться не как нечто неуловимо-гуманистическое, а как совокупность устойчивых характеристик, которые можно описать численно. Его научная карьера была посвящена поиску биологических и психофизиологических оснований поведения и характерологических различий между людьми [2].

Главный вклад Айзенка в психологию — так называемая модель PEN, построенная на факторном анализе данных. Он выделил три главных измерения личности:

1. Экстраверсия – Интроверсия
2. Нейротизм (эмоциональная устойчивость/нестабильность)
3. Психотизм (склонность к импульсивному, агрессивному, антисоциальному поведению)

Согласно Айзенку, эти факторы можно обнаружить у каждого человека в определённой степени — и оценить их с помощью валидных психометрических шкал, таких как EPI (Eysenck Personality Inventory) или EPQ (Eysenck Personality Questionnaire) [3].

Как устроены тесты Айзенка: от лже-шкалы до психотизма

Айзенк создал свою систему тестирования личности, стремясь к максимальной объективности. Его известнейшие опросники — EPI (1964) и EPQ (1975) — состоят из десятков вопросов, каждый из которых требует ответа «да» или «нет». Ответы интерпретируются в контексте трёх главных факторов модели PEN.

Экстраверсия и нейротизм: как их измеряли

Эти два фактора были первыми, с которых началась теория. Экстраверт, по Айзенку, — это человек, ориентированный на внешний мир, ищущий стимулы и социальные контакты. Интроверт — склонен к саморефлексии, замкнут, предпочитает стабильную среду. Нейротизм, напротив, отражает уровень эмоциональной стабильности: от уравновешенного до тревожного и раздражительного [4].

Чтобы измерить эти параметры, Айзенк использовал метод факторного анализа. Он рассматривал корреляции между сотнями поведенческих суждений (например, «Я часто волнуюсь по пустякам», «Мне нравится бывать в шумных компаниях»), и выявлял наиболее устойчивые взаимосвязи, группирующиеся в факторы.

«Экстраверты нуждаются в большем количестве внешней стимуляции, чтобы поддерживать оптимальный уровень возбуждения, тогда как интроверты легко достигают этого уровня при минимальной стимуляции»
Источник: Eysenck, H.J. (1967). The Biological Basis of Personality. Springfield: Charles C. Thomas.

«Люди с высоким уровнем нейротизма склонны к тревожности, депрессии, раздражительности и плохому контролю над импульсами»
Источник: Eysenck, H.J. (1970). The Structure of Human Personality.

Зачем Айзенк ввёл шкалу лжи

Одна из ключевых новаций Айзенка — так называемая шкала социальной желательности, или «лже-шкала». Она включала утверждения вроде «Я никогда не лгу» или «Я всегда доброжелателен к другим». Высокий балл по этой шкале говорит не об идеальной морали, а, скорее, о стремлении респондента предстать в лучшем свете — следовательно, о недостоверности остальных ответов.

«Если ты набрал максимум по шкале правдивости, значит, ты — неправдив»
— Г. Ю. Айзенк [1, с. 82]

Лже-шкала позволяла отсеивать искажённые профили, что значительно повысило надёжность диагностики. Этот подход впоследствии стал стандартом в психометрических тестах, включая MMPI и NEO-PI-R [5].

Психотизм: от крайности к норме

Позднее Айзенк добавил третий фактор — психотизм, под которым он понимал не клиническое состояние, а континуум черт: агрессивность, импульсивность, дефицит эмпатии, склонность к нарушениям социальных норм. Высокие значения психотизма ассоциировались с риском девиантного поведения, а также с креативностью и бунтарским мышлением — Айзенк часто подчёркивал эту двойственность [6].

Психотизм оказался самым спорным фактором. Его биологические корреляты менее очевидны, чем у экстраверсии и нейротизма, но Айзенк всё же связывал его с низкой активностью моноаминоксидазы (МАО) и особенностями функционирования лобных долей мозга [7].

«Психотизм представляет собой склонность к агрессии, холодности, эгоцентризму и импульсивности. Он может ассоциироваться с творческими особенностями, особенно при умеренном выражении»
Источник: Eysenck, H.J., & Eysenck, S.B.G. (1976). Psychoticism as a Dimension of Personality.

Модель PEN против Big Five: сравнение двух подходов

В 1980–1990-х годах на смену факторной триаде Айзенка приходит новая «Большая пятёрка» — модель Big Five, или FFM (Five-Factor Model), включающая:

1. Экстраверсию (Extraversion),
2. Добросовестность (Conscientiousness),
3. Доброжелательность (Agreeableness),
4. Нейротизм (Neuroticism),
5. Открытость опыту (Openness to Experience) [8].

Экстраверсия и нейротизм: почти идентичны

Эти два измерения в моделях практически совпадают. Более того, Айзенк считал Big Five надстройкой над своей системой и утверждал, что остальные факторы (добросовестность, доброжелательность и открытость) можно в той или иной мере реконструировать как комбинации PEN-факторов [9].

Психотизм vs доброжелательность и открытость

Здесь модели расходятся. Айзенковский психотизм сочетает в себе низкую доброжелательность (агрессия, эгоизм) и низкую добросовестность (импульсивность, склонность к риску). Однако, по мнению критиков, открытость опыту, центральная для Big Five, не укладывается в PEN-модель вовсе [10].

Айзенк против пятифакторной модели

Айзенк был жёстким критиком Big Five. Он утверждал, что её разработчики пренебрегают биологической базой, а также, что она избыточна:

«Если два из пяти факторов повторяют мои, зачем тогда остальные три?»
— Г. Ю. Айзенк [1, с. 121]

«Модель Big Five по сути повторяет структуру PEN, лишь переименовывая факторы и разбивая их на подфакторы»
Пересказ сути спора Айзенка с представителями модели пятифакторной модели личности. См.: Eysenck, H.J. (1992). Four ways five factors are not basic. Personality and Individual Differences, 13(6), 667–673.

Тем не менее, к началу XXI века именно модель Big Five стала де-факто стандартом в психологии личности, поскольку обеспечивала большее предсказательное разнообразие при массовых исследованиях [11].

Нейрофизиологические основания: мозг личности

Айзенк был сторонником биологического детерминизма, в духе которого он рассматривал личность как результат нейрофизиологических различий.

Экстраверсия и ретикулярная активирующая система

Экстраверсия, по Айзенку, определяется базовым уровнем активации ретикулярной формации — сети, регулирующей уровень бодрствования. Интроверты имеют высокий уровень базовой кортикальной активации и избегают стимуляции, а экстраверты — наоборот, ищут её [12].

Нейротизм и лимбическая система

Нейротизм, согласно Айзенку, связан с реактивностью лимбической системы, особенно гиппокампа и амигдалы, что объясняет эмоциональную неустойчивость и тревожность при высоких показателях по этой шкале [13].

Психотизм и дофаминовая активность

Айзенк предполагал, что высокий уровень психотизма может быть связан с повышенной дофаминергической активностью и пониженной активностью фермента моноаминоксидазы (МАО), что коррелирует с импульсивностью и склонностью к девиациям [14].

Наследие Ганса Aйзенка: критика, актуальность, научный след

Несмотря на фундаментальность модели PEN, в научном сообществе она подвергалась критике по ряду направлений:

1. Одномерность шкалы психотизма. Фактор объединяет черты, которые в других моделях рассматриваются как независимые (агрессия, импульсивность, креативность), что затрудняет интерпретацию [15].
2. Низкая репликабельность шкалы P. При валидизации на разных выборках фактор психотизма проявлял слабую устойчивость, что снижало надёжность тестов EPQ [16].
3. Политизация исследований. Айзенка обвиняли в использовании своей модели для обоснования спорных социальных тезисов, таких как наследуемость интеллекта и криминального поведения, что вызвало резкую реакцию со стороны коллег [17].
4. Упрощение многообразия черт. Современные подходы к личности (например, HEXACO) стремятся к более многомерной типологии и учитывают такие факторы, как честность–смирение (honesty–humility), отсутствующие в PEN-модели [18].

За что модель PEN ценится до сих пор?

• Лаконичность и эффективность: трёхфакторная модель проста в использовании и валидна при скрининговых исследованиях.
• Биологическая обоснованность: в отличие от чисто дескриптивных моделей (например, Big Five), PEN делает попытку объяснить почему индивид ведёт себя определённым образом, а не только как он себя ведёт.
• Клиническое применение: шкала психотизма оказалась полезной в диагностике склонностей к девиантному поведению и даже предсказании риска рецидива [19].

Современные подтверждения и переосмысление

С начала 2000-х годов исследования на базе нейровизуализации (fMRI, PET) и молекулярной генетики дали частичное подтверждение гипотез Айзенка:

• связь между экстраверсией и активностью дофаминергических путей [20],
• корреляция нейротизма с вариативностью в активности амигдалы [21],
• ассоциации между низкой MAO-A активностью и агрессией [22].

Хотя ни одна из гипотез не получила универсального подтверждения, подход Айзенка остается предшественником интеграции психологии и нейробиологии, важного тренда в современной науке.

Заключение: когда измерение — это инструмент мышления

Книга «Как измерить личность» — не просто обзор методов тестирования, но приглашение к более глубокому размышлению о природе человека. Айзенк подчёркивает: личность — не абстракция, а измеримый и объяснимый феномен, требующий научного подхода и открытости к критике.

Несмотря на устаревание некоторых положений PEN-модели, её наследие живо в:

• психометрии,
• клинической диагностике,
• поведенческой генетике,
• нейропсихологии.

Современная наука продолжает путь, проложенный Айзенком, соединяя тесты, мозг и поведение в единую когнитивно-нейронаучную рамку.

«Наука о личности не может быть наукой без измерения. И не может быть измерения — без модели»
— Г. Ю. Айзенк, How to measure personality [1, с. 7]

Список литературы:

1. Eysenck, H. J. (1995). How to measure personality. London: Penguin Psychology.
2. Matthews, G., Deary, I. J., & Whiteman, M. C. (2003). Personality Traits (2nd ed.). Cambridge University Press.
3. Eysenck, H. J. (1967). The Biological Basis of Personality. Springfield, IL: Charles C Thomas.
4. Eysenck, H. J. (1990). Biological dimensions of personality. In Pervin, L. A. (Ed.) Handbook of Personality: Theory and Research (pp. 244–276). Guilford Press.
5. Eysenck, S. B. G., & Eysenck, H. J. (1975). Manual of the Eysenck Personality Questionnaire (EPQ). London: Hodder & Stoughton.
6. Ruch, F. L. (1993). Psychology and Life.
7. Zuckerman, M. (2005). Psychobiology of Personality. Cambridge University Press.
8. McCrae, R. R., & Costa, P. T. Jr. (1999). A Five-Factor Theory of Personality. In Handbook of Personality: Theory and Research (pp. 139–153). Guilford Press.
9. Eysenck, H. J. (1991). Dimensions of personality: 16, 5 or 3? Criteria for a taxonomic paradigm. Personality and Individual Differences, 12(8), 773–790.
10. Goldberg, L. R. (1990). An alternative “description of personality”: The Big-Five factor structure. Journal of Personality and Social Psychology, 59(6), 1216–1229.
11. John, O. P., Naumann, L. P., & Soto, C. J. (2008). Paradigm shift to the integrative Big Five trait taxonomy. Handbook of Personality, 114–158.
12. Stelmack, R. M. (1990). Biological bases of extraversion: Psychophysiological evidence. Journal of Personality, 58(1), 293–311.
13. Canli, T. et al. (2001). Neuroimaging of personality: Neural correlates of extraversion and neuroticism. Journal of Cognitive Neuroscience, 13(2), 109–121.
14. Aluja, A., Garcia, L. F., & Blanch, A. (2004). The Zuckerman–Kuhlman personality questionnaire: A validation study. Personality and Individual Differences, 37(5), 1093–1103.
15. Eysenck, H. J., & Gudjonsson, G. H. (1989). The Causes and Cures of Criminality.
16. Francis, L. J., & Pearson, P. R. (1988). The development of psychoticism in the Eysenck Personality Questionnaire. Personality and Individual Differences, 9(6), 1005–1010.
17. Buchanan, A. (2010). Better Than Human: The Promise and Perils of Enhancing Ourselves. Oxford University Press.
18. Ashton, M. C., & Lee, K. (2007). Empirical, theoretical, and practical advantages of the HEXACO model. Personality and Social Psychology Review, 11(2), 150–166.
19. Hare, R. D. (1999). Without Conscience: The Disturbing World of the Psychopaths Among Us. Guilford Press.
20. Depue, R. A., & Collins, P. F. (1999). Neurobiology of the structure of personality: Dopamine, facilitation of incentive motivation, and extraversion. Behavioral and Brain Sciences, 22(3), 491–517.
21. Cremers, H. R., et al. (2010). Neuroticism modulates amygdala–prefrontal connectivity. Neuroimage, 49(1), 963–970.
22. Caspi, A., et al. (2002). Role of genotype in the cycle of violence in maltreated children. Science, 297(5582), 851–854.

Автор: Чернов А.В.

Текст публикуется в авторской редакции.